Совсем недавно по российскому телевидению показали проект нового плацкартного вагона. В сети мгновенно появилось множество оценок этого проекта, и восторгов как-то почти не видно. Сделали место для стакана у верхней полки? Но углубление для него так мало, что при торможении чай из стакана может оказаться на головах пассажиров внизу. Убрали ящик для чемоданов под нижним сиденьем? Но теперь вещи оказываются более доступными для кого-то из посторонних.

Заметно изменилось цветовое решение интерьера, но это можно было сделать и в рабочем порядке, не представляя как новый проект. Это когда-то для того чтобы ввести цвет в архитектуру, понадобилось много лет и усилий архитектора А. Ефимова, стремившегося добавить разнообразия, при котором решение ищется индивидуально, позволяя придать стиля даже похожим зданиям (вспомните фильм «Ирония судьбы, или С лёгким паром!»).

Проект вагона, которым в России пользуются сегодня, был выполнен в 1946 году. Во время войны оказались разрушены и промышленность, и транспорт. Транспорт требовалось срочно восстанавливать, точнее, создавать заново и – по-новому. Это понял человек, стараниями которого в большой степени строилась система советского послевоенного дизайна, – Юрий Борисович Соловьёв.

В разговоре с Министром транспортного машиностроения А. Малышевым, когда речь зашла о необходимости спроектировать новый вагон, Ю. Соловьёв предложил выполнить этот проект. Он уже рисовал в воображении роскошный вид спального вагона, но выяснилось, что речь идёт о самом массовом плацкартном.

Хорошо бы знать, каким плацкартный вагон был прежде. Боюсь, что сейчас немного найдется людей, которые помнят его. Именно с ним связан такой продукт деревообработки, как «вагонка»: такой «вагонкой» был обшит его корпус. Сиденья были плоскими – попробуйте посидеть на таком несколько часов, и вы почувствуете, удобно ли это. Вторая полка (всего их было три) опускалась вниз, в поднятом положении удерживалась ржавой железой полосой с треугольной петлей на конце. Добавьте к этому звуковое сопровождение: при движении поезда полка стучала по стенке.

Освещение оставалось от той поры, когда между отсеками вагона помещалась свеча, просто потом в этом же месте расположили электрическую лампу, довольно тусклую. Не хочется говорить о туалете, просто не найдётся слов, чтобы хоть как-то прилично охарактеризовать его.

А кто мог выполнить новый проект? Не было тогда дизайнеров. Всё, что выпускала тогда промышленность, проектировали инженеры, которые в лучшем случае могли иметь художественный вкус. Поэтому к работе Ю. Соловьёв привлёк своих друзей, студентов-архитекторов, которые знали, как работать с конструкцией, с материалами, с цветом, хотя и для них дизайн был terra incognita. Очевидцы рассказывали, как наблюдали странную картину: около крана умывальника стоит группа молодых людей, подставляя руки под струю воды. Оказывается, они проверяли, как разлетаются брызги, чтобы найти лучшую форму для раковины! Казалось бы, мелочь, но с учётом таких мелочей удалось создать очень неплохой проект. Корпус вагона выполнялся из металла. Я не встречал в литературе сведений, но во время учебы в Академии имени Н. Жуковского слышал, что конструкцию рассчитывал наш преподаватель сопромата, профессор А. Уманский. Была разработана новая подвеска, которая обеспечивала большую плавность хода. В отделке использовались новейшие материалы, например, впервые применены сплавы алюминия, который прежде использовался только в авиации. Была изменена система освещения, улучшена вентиляция. Впрочем, всё то, что было сделано, мы могли наблюдать в конструкции вагона до настоящего времени.

Но оказалось, что Калининский завод сам собирался изготавливать новый вагон, а от Архитектурно-художественного бюро Соловьёва он ожидал только «художественного оформления проекта» и «подбора необходимой арматуры, простой и красивой». Тем, кто занимался дизайном в советские времена, знакомо такое отношение: мы всё решим сами, а вы нам помогите сделать это чуть красивей, «художественно оформить». И делали! Большинство этих вещей теперь даже в музеях не найти, разве что на каких-нибудь старых фото. К примеру, годов до 70-х можно было ещё встретить в доме электроплиту с открытой спиралью в керамическом основании. Конечно, когда она заменила примус, это был великий прогресс. Но когда за рубежом сначала появились плитка со скрытым ТЭНом, а потом и с индукционным нагревом, открытая спираль стала анахронизмом, пещерным веком.

В 60-х годах «Строгановка» начала выпускать художников-конструкторов (термин «дизайн» до 1985 года оставался запрещённым). Но если вспомнить лозунг, который гордо красовался на стенах и крышах до 80-х годов, то он звучал так: «Больше продукции, лучшего качества, с меньшими затратами!». К сожалению, такое сочетание просто невозможно. Однако советский потребитель просто радовался, что какая-то вещь у него просто была, что её удалость достать – будь это телефон, шкаф, холодильник или телевизор. Какая уж там красота при плановой экономике, когда всего «чуть-чуть не хватало». Концепция «неладно скроен, да крепко сшит» буквально означала «смерть дизайну», но долгое время именно этим гордилась советская промышленность.

Учитывая обозначившуюся конкуренцию, Соловьёв настоял, чтобы оба результата работы были представлены в макетах. К работе он привлек классных специалистов, например столяров-краснодеревщиков из Западной Украины. И если уж говорить о дизайне в Советском Союзе, то можно вспомнить, что именно по проектам Архитектурно-художественного бюро выпускались моторные лодки и катера, речной трамвай и речной дизель-электроход, троллейбус, были приняты его предложения при строительстве подводной лодки и атомного ледокола. Трансформируемая мебель впервые появилась на речных пассажирских судах, существенно освободив площадь каюты. К тому же Ю. Б. Соловьёв создал НИИ Технической эстетики, где помимо теоретических разработок было создано немало проектов изделий и систем.

Министерская коллегия высоко оценила проект вагона Архитектурно-художественного бюро. При этом решающим критерием было именно качество работы, ни о каких «распилах» и «откатах» в 1946 году и речи быть не могло. Проект должен был стать частью государственного плана. Так Советский Союз получил вагон, который выпускался и на Калининском заводе, и на заводе в ГДР. В принципе, Калининский завод мог бы продолжать «гнать» вагоны и по старому проекту – сошло бы! Объяснили бы необходимость такого решения трудностями восстановительного периода. Счастливый случай заключался в том, что Ю. Соловьев оказался в нужное время в нужном месте, что здравомыслящий министр решительно согласился на новый проект, а дизайнеры сделали великий прорыв в отечественном вагоностроении.

Но вернёмся к новейшему проекту РЖД. Его дизайнеры сделали неплохую работу – использовали новые материалы, новую отделку, подумали об удобствах и комфорте. Однако где-то на интернет-форуме встретилась здравая мысль: РЖД показала концепт новых вагонов, но люди остались те же. Вот, например, собственная зона, создаваемая раздвижными плиссированными занавесками, которые раз в неделю будут менять... Вы верите, что так будет? А неделю занавески прослужат? Или кулер вместо кипятильника. Он ведь только согревает воду, не кипятит! А воду в бутылях доставят в нужном количестве? Это ведь добавляется ещё одна сервисная служба. Проект биотуалета на выставке не показали, а им ведь пользоваться как-то нужно. Опять же, отсутствие места для чемоданов, больших рюкзаков и длинномерного багажа. Куда деть, скажем, лыжи?

В рамках технического задания (оно ведь, конечно, было) сделали в целом достойный проект, но до начала производства ещё можно учесть замечания, высказанные пользователями на форумах. Выполнил проект профессиональный дизайнер Д. Назаров, выпускник кафедры дизайна средств транспорта Академии имени С. Строганова – пассажирский вагон был предметом его кандидатской диссертации. Нам довелось немного поработать вместе до моего отъезда. Материал со всего мира у него был собран замечательный. А ставить ли ему в вину, что сам он-де не ездил в плацкартных вагонах, о чём Дмитрий поведал в своем интервью? Ну, знаете, кто-то очень хорошо сказал, что Бетховену вовсе не нужно было быть алкоголиком, чтобы написать замечательную «Шотландскую застольную».